Лана Хомякова - Если бы не я. И жили они долго, счастливо и далеко друг от друга
Однако напрасно Ева опасалась увидеть в нём несправедливо обиженного ребёнка, когда после раздумий подняла глаза. Из лица Андрея исчезла даже та игривая инфантильность, которая располагала к нему первого встречного прохожего. Он был серьёзен, а потому больше, чем когда-либо походил на Сашку. Что-то подсказывало Еве: сейчас Андрей так же суров в своих суждениях. При всём трагизме, с которым он произнёс последнюю фразу, в выражении его лица не было ничего жалобного. Он не смотрел на неё глазами преданной побитой собачонки. Воронцова разъедало уязвлённое самолюбие. Андрей чувствовал себя отвергнутым мужчиной, а это самый мощный удар по изнеженной мужской психике.
Еве стало страшно оттого, что она не сможет забыть это его лицо, опасаясь, как бы оно ни снилось ей в кошмарных снах. Помимо боли и разочарования в глазах Андрея тлело презрение, угольки которого будут отныне всегда обжигать её. Ева бы легко вынесла такой приговор во взгляде от кого угодно, только не от него. Они могли ссориться, задевать друг друга самыми погаными фразами, но прежде Андрей никогда не смотрел на неё так.
Ева молчала, догадываясь, что в этот раз придётся мириться по-настоящему, с извинениями, а не по привычной схеме: разошлись, покипели, остыли, а наутро друзья. Желание разговаривать с Андреем пропало. Он не был виноват. Не испытывала чувства вины и Ева.
Андрей безмолвно простоял с минуту, не зная, на чём сосредоточить свой взгляд, лишь бы не смотреть на неё. Ева же не отводила глаз от него, ожидая продолжения этой неприятной сцены, каковыми совсем небогата жизнь обычной девушки. В итоге он просто ушёл, не пошевелив ни единым мускулом на лице, не сделав никакого саркастичного замечания, не попрощавшись.
Теперь ей надо было что-то решать с Глебом. Но она не чувствовала в себе ни сил, ни желания стерпеть ещё одну неприятную сцену, а чтобы отстрочить её хотя бы до завтра, Ева решила притворяться. Она показала свои хищные жемчужные зубы в ослепительной улыбке, как будто бы была безумно рада возвращению Глеба в Тулу, и пошла к нему.
А Глеб внимательно наблюдал за ней и Андреем и даже проникся жалостью к сопернику, которому, как ему казалось, повезло меньше, ибо Ева зачем-то отшила его. Он видел поникшие плечи Андрея, а теперь смотрел на улыбающуюся как ни в чём ни бывало Еву. «Какая дрянь», – подумал он, чувствуя, что постепенно сходит с ума.
– Здорово, что ты, наконец, приехал, а то от скуки я уже в бассейн ходить начала! – залепетала Ева.
«Лживая дрянь!», – скорректировал предыдущую мысль Глеб.
– А уж как я рад. Правда, я думал, ты меня встретишь.
Глеб хотел поскорее закончить, но, с другой стороны, ему стало любопытно, каков потенциал у этой прелестной лгуньи.
– Откуда мне знать, когда ты приезжаешь? – искренне изумилась Ева.
– Ты не получала смску?
Ева вспомнила об утреннем сообщении, которое не стала читать, и ответила:
– Нет.
– Странно, я получил отчёт о доставке.
– В сетях бывают неполадки, – пожала плечами Ева.
– Ну, поедем кататься? А потом ко мне? – бодро предложил Глеб.
– Я в твоём полном распоряжении, – ответила Ева, подумав: «Какой ужас!».
– Хм, – губы Глеба искривила ухмылка. Он почти уже ненавидел Еву.
Глеб обнял её и настойчиво и жёстко поцеловал, чувствуя, как всё её нутро сопротивляется этому поцелую, но губы терпят. Ей было неприятно. Он это знал и хотел помучить её. Она мысленно досчитала до пяти и начала потихоньку отстраняться, но Глеб сильно сжал одной рукой её плечо, а второй ухватился за длинные волосы.
Ева со всей силы оттолкнула его, но он не выпустил из цепких рук её волос:
– Мне больно!
Ева не столько возмущалась, сколько была удивлена своим открытием, что Глеб намеренно причиняет ей боль. Он издевается над ней.
– Неужели? – злобно прошептал он, притянув её за волосы к себе.
Ева почувствовала себя униженной этим жестом, а ещё она начала догадываться, что Глебу известно чуточку больше, чем она думала.
– Отпусти меня! – потребовала она.
– Зачем? Ты ведь осталась со мной, любимая! – Глеб продолжал насмехаться над ней, хотя у самого всё клокотало внутри. Ему было жаль, что всё так кончилось. Он верил ей. Любил её. Она дала ему надежду на то, что мир не так гадок, как ему казалось. Она была нежной. Она подарила ему возможность почувствовать себя страстно любимым, чего он никогда не испытывал с другими девушками. Она была его гордостью, большим успехом. Всё иллюзии…
– Чего ты добиваешься?! – гневно вопрошала Ева.
Он сильнее потянул её за волосы, перехватив их возле самых корней так, что девушка не могла пошевелить головой, и прошептал ей на ухо:
– Разве ты не сделала выбор?! Мальчишка ушёл. Ему хватило ума отказаться от тебя, а вот я в своё время сглупил, и ты за это поплатишься. Ты знала меня хорошего, но сегодня я буду таким плохим, что тебе станет страшно, и я не буду считаться с тем, чего тебе хочется. Поняла?!
– Опусти меня, придурь, – изо всех сил сохраняя спокойствие, потребовала Ева, хотя в её голове уже пронеслись страшные картинки учиненного над ней насилия. Глеб стал ей омерзителен.
– Садись в машину, – приказным тоном распорядился он.
– Да что с тобой такое? Убери руки! – набычилась Ева, не согласившись быть жертвой. Да, таким ужасающим она ещё Глеба не видела, и поэтому находила в себе силы сопротивляться. Её уже не заботил вопрос вынесения своей личной жизни на суд любознательных соседей, а потому она приготовилась уничтожить Глеба, пусть ей придётся орать на весь двор.
Глеб расцепил пальцы и оттолкнул от себя Еву так, что она даже оступилась.
– Неужели ты думала, что тебе удастся провести меня? – истерически хохоча, спросил он.
«Он знал про Андрея. И устроил спектакль. Что ж, будем играть жёстко!», – так Ева настроилась на бой, хищнически прищурив глаза и грозно сдвинув брови.
– Можно подумать, тебя сложно провести! – теперь была её очередь насмехаться.
– Не сомневаюсь, ты делала это не раз!
– Даже не сотню раз! Ты олух, готовый верить во что угодно, потому что у тебя мозги отключились, когда ты переспал со мной! Такая победа! Пожалуй, самая большая заслуга – затащить студентку в постель!
– Я у тебя никогда ничего не преподавал! – Глеб не заметил, как начал оправдываться.
– Ну, да, это многое меняет!
– У нас с тобой были отношения, между прочим! Зачем ты сейчас переводишь всё на это?! – Глеб махал руками, а его глаза загорелись от злобы.
– Да ладно! Тебе от меня нужны были две вещи: секс и возможность похвастаться перед друзьями, что у тебя со мной секс.
– И ты так всегда думала?!
– Разумеется!
– Какого чёрта тогда…
– Варианты получше подыскивала. Как ты успел заметить, нашла!
Глеб сжал руки в кулаки, сдерживая себя, чтобы не ударить её. Она растоптала его чувства, которые всё-таки имели место быть.
– Чем же, любопытно, этот парниша лучше?! – Глеб не сомневался, что Ева просто хочет взбесить его, а потому понадеялся, что она не найдётся, как ответить на его вопрос.
– Ну, он не алчная гнида, изображающая воплощение принципиальности, но, тем не менее, выставляющая студентам зачёты за подарки и услуги! Он не такой слабак, как ты, а потому не боится чужого превосходства, за которое ты так ненавидишь более успешных людей. У него нет мании, что люди общаются с ним только из-за заинтересованности в какой-то выгоде! Он просто хороший человек, который не гадит всем подряд, если у него плохое настроение! Достаточно? Или, может, мне углубиться в тонкости наших с тобой отношений?!
– А ты, видимо, альтруистка! Из жалости со мной встречалась! Да тебе нужен был личный водитель, который при этом, как идиот, дарит цветы и развлекает тебя!
– Нет, мне нужен был раб! И ты неплохо справлялся! Кстати, любимый, где букетик? Ты ведь так соскучился по мне!
– А что, Андрей не подарил?
– Ещё не вечер!
– Даже так! По-моему, он не собирается возвращаться!
Это укололо Еву, ведь она превосходно знала Андрея, а потому догадывалась, что он не приедет сегодня, и даже не рассчитывала на его звонок.
– Я его позову! Помирюсь с ним, потому что он того стоит!
На этот раз удар не прошёл безболезненно для Глеба. Его она никогда не звала сама, никогда не просила у него прощения, никогда не звонила первой просто так, чтобы узнать, как проходит его день.
Изрядно побитый Глеб облокотился на свою машину и растерянным, мученическим взглядом посмотрел на Еву. Он потерял её. Навсегда. Жалея о внезапно рухнувших чувствах, Глеб понимал, что не станет бороться за свою любовь и не будет страдать из-за Евы, пусть ему для этого даже придётся вырвать из своей груди сердце.
– Ева, скажи мне только одно. Зачем ты соврала? Почему было сразу ни сказать, что ты хочешь быть с ним? Зачем всё это?
